К приближающемуся 75-летию Победы в Великой Отечественной войне Союз Машиностроителей России принял решение о реализации проекта «В памяти — Великая Победа». Проект направлен на сохранение исторической памяти о событиях Великой Отечественной войны, развитие активной гражданской позиции и формирование нравственных ценностей на примерах подвига героев фронта и тружеников тыла.
Ростовское региональное отделение «Союза Машиностроителей России» сообщает, что новочеркасцы поддержали проект Союза машиностроителей России — «В памяти Великая победа», посвященного 75-летию знаменательной даты. Проект в Новочеркасске проходит совместно с МУП РГ «Новочеркасские ведомости» и МУП «Донская столица». Особенностью проекта является его дистанционность.
Перелистать легендарные страницы истории машиностроительных предприятий Дона, внесших огромный вклад в победу на фронте и в тылу, посмотреть кадры кинохроники можно будет на как сайте нашего регионального отделения, так и в социальных сетях.
Как университет увозили от фашистов
Отрывки из воспоминаний И.И. Буйло
Многие знают, что университет в Ростове (ныне ЮФУ) был организован в 1915 году на базе Варшавского университета, эвакуированного в наш город из Польши во время Первой мировой войны. Однако мало кто знает, что 70 лет назад Ростовский (ныне Южный федеральный) университет мог вообще прекратить свое существование. Во время Великой Отечественной войны университет был вынужден дважды эвакуироваться из Ростова: первый раз – осенью 1941 года в Дагестан, а летом 1942 года – в город Ош Киргизской ССР. Вполне реальной была возможность расформирования университета и распределения его профессорско-преподавательского состава по другим вузам страны. В этих условиях большую помощь в сохранении университета оказало прибытие в Киргизию двух вагонов с эвакуированным из Ростова ценным научно-учебным оборудованием физико-математического, химического и других факультетов.
Как удалось вывезти из Ростова и сохранить ценное оборудование университета, рассказывается в приведенных ниже отрывках из воспоминаний И.И. Буйло – непосредственного участника описываемых событий. С первых тяжелых для страны дней он возглавил специальную комсомольско-молодежную бригаду, обеспечившую эвакуацию научного оборудования и других ценностей РГУ. (Иван Иванович Буйло, 1908-1981 гг. – выпускник физико-математического факультета Ростовского госуниверситета и Рабфака им. Стачки 1902 года при РГУ. В послевоенные годы преподавал физику в РГУ и других вузах Ростова. Публикация подготовлена к печати сыном автора, доктором физико-математических наук, заведующим отделом НИИ механики и прикладной математики Южного федерального университета С.И. Буйло).
Немцы уже в Таганроге: эвакуация № 1
«…17 октября 1941 года немецкие войска захватили Таганрог. Появилась реальная угроза их прорыва к Ростову-на-Дону. Руководство Ростовского госуниверситета, по согласованию с местными властями, назначило меня ответственным за эвакуацию из Ростова в столицу Дагестана – город Махачкалу ценного научно-учебного оборудования университета. Я тогда заканчивал физико-математический факультет и работал старшим лаборантом кафедры экспериментальной физики.
Для упаковки приборов на всех кафедрах были созданы группы из научных работников, лаборантов и оставшихся студентов. Для сопровождения оборудования была организована комсомольско-молодежная бригада, в которую кроме меня, вошли лаборант кафедры механики Н. Кириченко, студенты С. Ковшиков, И. Могилевский, В. Ковалев, П. Марков, С. Тищенко и еще два студента, фамилии которых я не помню.
Обстановка на станции была очень тревожной. К отходящим составам со всех сторон бежали возбужденные до крайности люди. Кто как мог, старались ухватиться за вагоны, пытаясь покинуть город. Два студента из нашей бригады тоже уехали – вот почему я и не запомнил их фамилий.
Кабинет начальника станции был забит военными до отказа, и все они самым решительным образом требовали вагоны и паровозы для эвакуации военного имущества. К середине ночи обстановка на станции стала спокойнее, и мы смогли объяснить ее руководству, что выполняем государственное задание и что погрузочные работы будем выполнять сами. Вскоре нам подали два грузовых вагона: один двухосный, другой большой – четырехосный (по воспоминаниям отца, в решении этого вопроса с руководством станции большую помощь оказали две фляги чистейшего спирта. – Прим. С.И. Буйло).
В полной темноте мы осторожно погрузили ящики с приборами и станки в вагоны и стали ждать паровоз для подачи вагонов на главный путь. Очень обрадовались, когда появился большой паровоз. Однако он вывернул рельсы и уперся колесами в землю. На выручку был подан второй, который тоже застрял! К утру около нашей ветки собрались руководящие работники из управления дороги. Рвались цепи, но вытащить паровозы не удавалось! На помощь прибыла большая группа военных. Они быстро разобрали старую ветку, положили новые шпалы, закрепили рельсы и вытащили паровозы.
Утром 20 октября 1941 года наш состав покинул Ростов. Вражеская авиация непрерывно бомбила станции и составы. Поэтому поезд не имел четкого маршрута движения и почти не останавливался на станциях. Так вместо Махачкалы попали в Краснодар, где нас ожидала крупная неприятность. Где-то в пути, при ночных бомбежках потерялся главный проводник с документами на все вагоны нашего состава. Таким образом, согласно приказу наркома, состав подлежал разгрузке как бездокументный. Ситуация была критическая, так как руководство университета покинуло Ростов другим поездом. С большим трудом оформили новые документы с моих слов, поехали дальше…
Ночью поезд остановился в открытом поле: станцию Невинномысская сильно бомбили. Только поздним утром она смогла нас принять. Все здесь напоминало о недавнем налете бомбардировщиков. Везде ощущался удушливый запах гари. Разбитое здание станции было забито кроватями и топчанами с ранеными, еще не все следы крови засыпаны песком, вокруг – перевернутые обгоревшие вагоны… На земле валялись поваленные столбы, куски проводов, черепицы, битого стекла. Увиденное там я запомнил на всю жизнь.
На станцию Махачкала-Товарная наш состав прибыл 26 октября 1941 года. Вечером мне срочно потребовалась медицинская помощь, так как, пробираясь к вагонам, я в очередной раз вывихнул в плече правую руку. Дело в том, что перед войной я служил командиром взвода связи в Красной Армии на Дальнем Востоке, где получил повреждение плечевого сустава, вследствие чего был снят с воинского учета. Поэтому и не мог принимать активного участия в боевых действиях во время Великой Отечественной войны…
Почти одновременно с нами в Махачкалу прибыл и ректор университета Семен Ефимович Белозеров с частью сотрудников и студентов. Надо было решать, как поступать дальше. Для прояснения ситуации в Ростов был направлен студент Сергей Ковшиков. Пока в Ростове были немцы, он несколько дней находился на левом берегу Дона, 29 ноября попал в освобожденный Ростов, а затем вернулся в Махачкалу. В первый год войны немцам удалось похозяйничать в Ростове всего 7 дней, а затем они были выбиты из города нашими войсками. Обидно и тяжело было слушать рассказ Сергея о том, сколько разрушений городу, мук и страданий людям нанесли фашистские банды за время их пребывания в Ростове.
Токарные и другие станки были переданы Махачкалинскому механическому заводу, а научно-учебное оборудование по описи сдано на хранение в Махачкалинский пединститут. Вскоре сотрудники и студенты возвратились в Ростов, а научно-учебное оборудование пока было оставлено в Махачкале.
В родном Ростове коллектив университета налаживал работу. Однако военная ситуация вокруг города оставалась сложной. С декабря 1941 года до середины июля 1942 года наши части держали оборону на реке Миус. В это время и произошло очень интересное событие, о котором мне написал в письме после войны «диверсант номер один Советского Союза» полковник И.Г. Старинов. В то время Илья Григорьевич руководил оперативно-инженерной группой штаба инженерных войск Красной Армии на Южном фронте и налаживал производство специальных минно-взрывных устройств в экспериментальных мастерских РГУ, размещавшихся в подвальных помещениях физико-математического факультета по адресу ул. Максима Горького, 100 (сейчас 88). Я тоже участвовал в их работе: вместе с В.Ф. Жеваржеевой, О.И. Келлер и М.М. Алимовой занимался разработкой и изготовлением светящегося в темноте люминофора для покрытия указателей бомбоубежищ.
Вот что мне сообщил Илья Григорьевич в постскриптуме к поздравлению с Новым 1975 годом:
«… В ночь на 23 февраля 1942 года … был совершен налет на гарнизон противника Коса Кривая на северном побережье Таганрогского залива … В результате налета гарнизон был уничтожен, захвачены пленные, трофеи, в том числе и важные документы. Старшина Репин М.А. доставил среди других документов и толстую тетрадь. Командующий 56-ой армией генерал В.В. Цыганов вернув мне ее, сказал, что в тетради нет событийных записей, а пишется о взрывах, эрзацах и т.д. Тогда я попросил (теперь уже не помню кого) прочитать ее тех оставшихся преподавателей Ростовского университета, которые хорошо знали немецкий язык. Недели через две мне возвратили тетрадь с аннотацией. Опять эрзацы, взрывчатые вещества, атомы. В тетради было много формул, графиков, схем…
При отъезде из Ростова в Москву я передал тетрадь ответственному работнику аппарата Уполномоченного Госкомитета обороны по науке, доктору химических наук С.А. Балезину, и он в ней обнаружил, что в тетради отнюдь не фантазия, а реальные суждения о возможности использования атомной энергии в военных действиях. …Тогда и было принято решение вести разработку по созданию такого оружия и нами …».
