К приближающемуся 75-летию Победы в Великой Отечественной войне Союз Машиностроителей России принял решение о реализации проекта «В памяти — Великая Победа». Проект направлен на сохранение исторической памяти о событиях Великой Отечественной войны, развитие активной гражданской позиции и формирование нравственных ценностей на примерах подвига героев фронта и тружеников тыла.
Ростовское региональное отделение «Союза Машиностроителей России» сообщает, что новочеркасцы поддержали проект Союза машиностроителей России — «В памяти Великая победа», посвященного 75-летию знаменательной даты. Проект в Новочеркасске проходит совместно с МУП РГ «Новочеркасские ведомости» и МУП «Донская столица». Особенностью проекта является его дистанционность.
Перелистать легендарные страницы истории машиностроительных предприятий Дона, внесших огромный вклад в победу на фронте и в тылу, посмотреть кадры кинохроники можно будет на как сайте нашего регионального отделения, так и в социальных сетях.
Как университет увозили от фашистов
Отрывки из воспоминаний И.И. Буйло
Новое испытание: эвакуация № 2
К лету 1942 года обстановка на Южном фронте снова резко ухудшилась и 14 июля было принято решение о ПОВТОРНОЙ эвакуации в тыл страны высших учебных заведений Ростова. К концу июля сотрудники и студенты РГУ уже были в Махачкале. 24 июля 1942 года немцы снова заняли Ростов. Создалась непосредственная угроза прорыва врага вглубь Кавказа. При создавшейся обстановке Ростовский университет уже не мог оставаться в Махачкале. И было принято решение о его дальнейшей эвакуации в столицу Киргизии – город Фрунзе.
Только утром 2 августа 1942 года с большим трудом удалось организовать переправу университета на танкере через Каспийское море в город Красноводск. Для погрузки было отведено всего около двух часов. За это время успели погрузиться только люди, а ящики с оборудованием остались лежать на улице около здания пединститута! Ректор университета С.Е. Белозеров попросил меня остаться в Махачкале и сделать все необходимое для спасения и перевозки оборудования. Мы договорились, что на почте в Красноводске и Ташкенте будут оставлены сообщения с информацией о дальнейшем маршруте университета.
В тот же день все оборудование было перевезено нами в порт и сложено в крытом помещении. Однако переправить его через Каспийское море было не на чем. Руководители порта заявили, что помочь с перевозкой оборудования не могут – заняты переброской войсковых частей. И когда обстановка изменится, они не знают…
Тогда я вспомнил про грузовое судно «Азербайджанец», капитаном которого был товарищ Лунин. Еще во время первой эвакуации в Махачкалу, по просьбе Бакинского управления морского флота, мы передали во временное пользование на это судно Лондонский астрономический хронометр. Получив точнейший хронометр, Лунин сказал мне, что если будет необходимость, то он поможет при любых обстоятельствах. Тогда я не придал значения этим словам, но сейчас обстановка сложилась так, что пришлось вспомнить обещание капитана «Азербайджанца»!
Однако Махачкалинский порт уже был на военном положении, вследствие чего нам никто не смог сообщить, когда же в него опять зайдет «Азербайджанец». Тогда мы попросили узнать дату и время прихода судна заведующего кафедрой физики Махачкалинского пединститута Х.М. Фаталиева, который был в курсе наших дел. Через Дагестанский обком партии Халим Магомедович выяснил, что «Азербайджанец» будет в порту через двое суток, а потом отправится в Красноводск.
Когда судно прибыло в порт, Лунин под свою ответственность разрешил грузить ящики с оборудованием на палубу. Сложность заключалась в том, что мы должны были успеть погрузиться за время пересмены охраны при заходе в порт следующего танкера с войсками на борту. Меньше чем за час мы с помощью команды «Азербайджанца» успели погрузить ящики на палубу. Судно вышло в море. Трудности, казавшиеся непреодолимыми, остались позади. На столе в каюте капитана мы увидели наш астрономический хронометр…
Красноводск, Ташкент, Фрунзе… Что далее?
«Азербайджанец» прибыл в Красноводск днем 11 августа 1942 года. Город имел неприглядный хмурый вид и выглядел, как неблагоустроенный поселок. Растительности не было никакой. Кругом только мелкий, как пыль, песок и накаляющаяся знойной дневной жарой почва. Пресную воду, и ту доставляли сюда морем из г. Баку.
На почте не оказалось никаких сведений о том, куда направился университет. Мы решили ехать до Ташкента и уже там решать, что делать дальше. В Ташкенте на почте университет тоже никаких сведений не оставил, и мы оформили документы для отправки вагонов с оборудованием во Фрунзе.
На одной из платформ нашего состава везли в Барнаул бочки с вином, которые от тряски начали течь. У нас в вагоне был ящик с различными инструментами, и по просьбе проводника ребята быстро отремонтировали неисправные бочки. Старичок-проводник очень обрадовался, горячо поблагодарил нас и всех угостил отличным вином из своего личного запаса!
На станции Луговая мы неожиданно встретили нашего студента Сережу Ковшикова и председателя месткома РГУ профессора В.А. Водяницкого, который ехал в г. Алма-Ату к своей дочери. Владимир Алексеевич сообщил, что город Фрунзе сильно перегружен, что наш университет удалось разместить с большими трудностями, а Ростовский пединститут разместить вообще не смогли, и он пока находится на станции Пишпек. Даже свой Фрунзенский пединститут правительство Киргизии вынуждено было перевести в г. Пржевальск…
В начале сентября 1942 года два вагона с научно-учебным оборудованием университета были доставлены нами в столицу Киргизии. Оно помогло сохранить коллектив. В Приказе Наркомпроса РСФСР от 21.10.42 г. говорилось: «Ростовский университет был вынужден провести дважды эвакуацию, сохранив при этом основную квалифицированную часть научных работников и наиболее ценное оборудование, что дает возможность развернуть работу университета на новом месте — в г. Ош Киргизской ССР…». Вскоре университет переехал в Ош, а в ноябре 1942 года туда же было перевезено и все спасенное нами оборудование.
Возвращение домой
Полтора года университет работал в эвакуации, а в мае 1944 года возвратился в Ростов. Обе университетские библиотеки – научная и учебных пособий – полностью погибли во время бомбежек Ростова. И мне было поручено отобрать в хранилищах Государственного литературного фонда 10 тысяч экземпляров книг, выделенных в конце 1943 года Наркомпросом для начального восстановления библиотеки РГУ.
В Свердловском филиале Государственного литературного фонда с большим трудом удалось отобрать только три тысячи экземпляров, потому что остальная литература не подходила для университета. Дальнейший отбор книг разрешили произвести в Московском филиале фонда при библиотеке им. В.И. Ленина. За месяц здесь я еще отобрал более 15 тысяч экземпляров книг, которые немедленно были отправлены в Ростов.
«За проявленную настойчивость и инициативу при эвакуации ценного научно-учебного оборудования Ростовского государственного университета» в Приказе Наркома просвещения № 397 от 03.04.44 г. мне была объявлена БЛАГОДАРНОСТЬ и выдана персональная денежная премия в размере 1000 рублей. Вскоре после окончания войны я был награжден медалью: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Спасенное оборудование еще долго использовалось в университете и в послевоенное время. А многие из отобранных мною книг выдаются в библиотеке до сих пор…»
«…Меня очень заинтересовала статья в «Вечернем Ростове» о том, как РГУ увозили от фашистов. Дело в том, что тогда я была студенткой химфака РГУ, перешла на 2-ой курс… Эту страницу истории РГУ скоро некому будет рассказать – ведь даже мне, тогда 20-летней студентке, уже 80 лет…» Ф. Штульбаум, газета Вечерний Ростов № 231(12919) от 24.10.2002 г.
1975 — 2015 гг.
